| Оглавление |
|---|
| Александр ТОРОПЦЕВ. ВАРИАНТ ФРУНЗЕ (Книга) |
| Часть Вторая |
| Часть Третья |
| Часть Четвертая |
| Часть Пятая |
| Часть Шестая |
| Часть Седьмая |
| Часть Восьмая |
| Все страницы |
Часть Седьмая
Черчилль и Вторая мировая война
«Добродетельные продолжают свой путь при любых условиях. Благие, даже томясь желанием, не болтают. Тронутые счастьем или же горем, муждрецы не показывают ни того, ни другого». Дхаммапада. 73.
Аристократический романтик
Уинстон Леонард Спенсер Черчилль (1874 – 1965) - английский государственный деятель, блистательный политический мыслитель, писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе, которая ему была присуждена в 1953 году «за высокое мастерство в историческом и биографическом жанрах и за выдающиеся достижения в ораторском искусстве». Он происходил из семьи герцогов Мальборо и был сыном крупного английского политического деятеля XIX века Рандольфа Генри Спенсера третьего сына герцога Мальборо.
Происхождение Уинстона Черчилля сыграло важную роль в его карьере, в выборе жизненных приоритетов, в политическом и писательском мышлении. И это правильно, это – «человеческое, слишком человеческое», от этого, от своих корней, лучше не отрываться. Меньше хлопот, душевных, бытовых, моральных, профессиональных. Уинстон Черчилль был потомственным аристократом во всех проявлениях человеческой личности. Он не изменял (и по душевному состоянию просто не мог изменять) своему классу. Ни в профессиональной деятельности, ни в жизни, ни в своих книгах, публицистических и историко-мемуарных. А еще он был до мозга костей гражданином Великобритании – и делу великой страны своей он был предан искренно, без оглядки. Искренность для крупного политика излишнее качество. Нужно обладать выдающимися талантами борца, чтобы, не утаивая своей искренности, уметь подчинять не ее, а ей, своих политических противников. Уинстону Черчиллю очень часто удавалось это. А еще он был романтиком, что для человека из рода герцогов Мальборо и вообще для потомственного аристократа совсем не обязательно и даже накладно. Аристократический романтизм Уинстона Черчилля особенно заметен в период его жизни до Первой мировой войны и, конечно же, в его строке. Почему «конечно же»? Потому что даже самым изощренным писателям, или художникам, или музыкантам… очень редко удавалось в своих произведениях скрыть личные качества, себя самого от пристального взора неглупых почитателей.
И уж конечно Уинстон Черчилль был мудр.
Данная, авторская, характеристика может не понравиться знатокам истории Двадцатого века, ценителям литературной строки и, особенно, приверженцам дела большевиков в Советском Союзе. Спорить с противниками своей оценки Уинстона Черчилля мне не досуг. Остается только предложить читателям еще раз полистать труды этого человека, который говорит в них о себе (и в пользу выше изложенной характеристики) лучше чем кто бы то ни был. Более того, в произведениях мудрого аристократа история Двадцатого века изложена именно с точки зрения потомственного аристократизма. Это – плохо? Нет! Это хорошо. Потому что, повторюсь, Черчилль был искренен и мудр. Кроме того, необходимо помнить (дабы быть более объективным, чем опрометчивым), что аристократы в мировой истории сыграли выдающуюся роль, во всяком случае, не меньшую, чем роль тех, кого подняли на очередную историческую волну большевики.
Черчилля называли и называют яростным противником коммунистических идей и всех, кто рискнул проводить эти идеи в жизнь. Если говорить откровенно, маловато для Черчилля: быть всего лишь противником каких-то идей. Но – что было, то было! И не стоит забывать, что премьер-министр Великобритании действительно являлся яростным противником советского эксперимента. Это очень важно для последующих рассуждений, перед изложением которых я считаю важным коротко рассказать о жизни и деле Уинстона Черчилля.
Биография Черчилля в режиме бегущей строки
«У того, кто почтителен и всегда уважает старых, возрастают четыре дхаммы: жизнь, красота, счастье, сила». Дхаммапада. 77.
Он закончил закрытую привилегированную школу в Харроу, затем кавалерийскую школу, получил чин лейтенанта. В 1897 – 1898 годах участвовал в подавлении восстания племен, обитавших на северо-западной границе Индии. Затем участвовал в войне Англии против Судана, закончившейся захватом африканского государства Великобританией. После этого Уинстон Черчилль в должности военного корреспондента участвовал в Англо-бурской войне 1899 – 1902 годов. Здесь он попал в плен, совершил отчаянный побег, прославился на весь мир и в 1900 году его избрали в парламент от Консервативной партии. В 1904 году Уинстон Черчилль перешел в Либеральную партию и через два года был избран в палату общин. В последующие два года был заместителем министра колоний, еще два года – министром торговли, в 1910 – 1911 годах – министром внутренних дел.
В 1911 – 1915 годах он являлся военно-морским министром, сделал многое для укрепления боеспособности военно-морского флота Великобритании. Но послеп провала Дарданелльской операции, в разработке которой он принимал активное участие, Черчилль подал в отставку. В 1917 – 1918 годах он являлся министром военного снабжения. В 1918 – 1921 годах – военным министром и минист ром авиации. Затем Черчилль вновь перешел в партию консерваторов, в 1924 году был избран в парламент, получил пост министра финансов (1924 – 1929 годы). В 1930 году он выступил с критикой внешнеполитического курса премьер-министра Чемберлена, потребовав скорейшего перевооружения страны, после чего подал в отставку. Несколько лет занимался писательским трудом. Его статьи постоянно печатались в центральных газетах. В 1939 году, после вступления Великобритании в войну, Чемберлен назначил его военно-морским министром.
В 1940 году сам Чемберлен был вынужден подать в отставку из-за неудач Великобритании в войне против Германии. Пост премьер-министра занял Уинстон Черчилль. На этом посту, в ответственнейший для страны и для Земного шара в целом момент Черчилль проявил незаурядные качества организатора, патриота, борца. Под его руководством вся жизнь государства была в кратчайшие сроки переориентирована на военный лад.
22 июня 1941 года, после вероломного нападения нацисткой Германии на Советский Союз, Уинстон Черчилль заявил о поддержке СССР в этой вой не. Уже в июле 1941 года между Великобританией и Советским Союзом было подписано соглашение о совместных действиях против Германии, а в мае 1942 года – договор о союзе.
Следует признать, что Великобритания и подавляющее большинство англичан искренно помогали Стране Советов, помогали чем могли. Об этом в первую очередь говорит эпопея караванов PQ, поставлявших в СССР военные материалы, вооружение, снаряжение. Да, страны союзники по антигитлеровской коалиции не спешили с открытием Второго фронта, в чем совершенно справедливо их обвиняли советские руководители. Но нельзя требовать от союзников того, чего они делать не могли по разным соображениям, о которых речь пойдет чуть позже.
Уинстон Черчилль участвовал во встречах глав правительств Великобритании, СССР, США в Тегеране в 1943 году, Ялте и Потсдаме в 1945 году. На этих форумах решались важнейшие задачи послевоенного устройства Земного шара.
На выборах 1945 года консерваторы потерпели поражение, правительство Черчилля ушло в отставку.
В 1946 году Уинстон Черчилль, глава консервативной оппозиции в парламенте Великобритании, выступил в американском городе Фултоне с речью, в которой он недвусмысленно заявил о том, что у Англии и США есть теперь два главных врага – «война и тирании». Эта мысль и другие высказывания бывшего премьер-министра Великобритании были приняты в Советском Союзе как призыв к превентивной войне против СССР. Началась «холодная война». ( В настоящее время далеко не все политологи, историки, журналисты и так далее воспринимают речь Черчилля в Фултоне как призыв к активным действиям против Советского Союза. Я советую всем желающим разобраться в этом вопросе внимательно прочитать эту речь и честно ответить себе на вопрос: «Как бы я воспринял эту речь? Чтобы я сделал на месте советского руководителя в такой ситуации?»).
В 1951 – 1955 годах Уинстон Черчилль вновь занимал пост премьер-министра.
Умер он в 1965 году.
Мысли Уинстона Черчилля
(Уинстон Черчилль. Вторая мировая война. Минск, 2003)
«После окончания мировой войны 1914 года почти все были глубоко убеждены и надеялись, что на всем свете воцарится мир. Это сокровенное чаяние всех народов легко можно было осуществить, отстаивая справедливые убеждения и проявляя необходимый здравый смысл и благоразумие. Фраза «война за прекращение войн» была у всех на устах, и принимались меры к тому, чтобы эта формула стала действительностью». Стр. 7.
Очень хорошие и добрые слова! Кто из землян не мечтает о мире? Кто из землян не мечтал о мире после Первой мировой войны?
Как это кто? Многие земляне, очень добрые и миролюбивые люди мечтали … о войне! Потому что завершившаяся великая бойня народов не решила задачи, которые стояли перед человечеством. Не решила.
«Когда маршал Фош услышал о подписании Версальского договора, он удивительно точно сказал: «Это не мир. Это перемирие на двадцать лет». 10.
Маршал Фош (1851 – 1929), главнокомандующий союзной армией с 26 марта 1918 года. Сыграл весьма значительную роль в победе союзников над коалицией центральных держав во главе с Германией. Это был крупнейший военачальник, сочетавший в себе дарования генерала боя, педагога и военного теоретика. В 1887 году он закончил военную академию. В 1895 – 1900 годах был профессором, а в 1907 – 1911 годах начальником этого самого престижного во Франции высшего военного учебного заведения. Он написал несколько теоретических трудов и «Воспоминания», в которых проанализировал войны, в которых принимал участие. Стратегическое мышление и понимание глобальных, земношарного масштаба проблем присущи были этому военному деятелю Франции, маршалу Франции и Польши, британскому фельдмаршалу, члену французской Академии наук (1920). Подобные высказывания из уст мудрого человека… Уинстон Черчилль мог бы и проанализировать.
В самом деле, почему маршал Фош был так категоричен, узнав об условиях Версальского договора? Только ли потому, что этот, определяющий жизнь сотен миллионов землян документ был не очень справедливым по отношению к тем или иным народам? Да, и поэтому тоже. Но была и еще одна причина, о которой не хотели говорить ни Фош, ни тем более Черчилль и о которой писал в своих работах времен Первой мировой войны В. И. Ленин.
Потомственному английскому аристократу и французскому военачальнику некогда было читать работы лидера РСДРП (б). А, может быть, Ленин их просто раздражал своей революционной философией, своей правдой жизни, своей логикой, подчиненной той великой цели, которую провозгласили большевики и от которой не отступали ни в революционной борьбе, ни в революционной строке.
Жизнь многогранна как шар. И правда жизни столь же многогранна. Правда английского потомственного аристократа заметно отличается от правды лидера российских большевиков. Очень заметно. Можно сказать, что эти правды жизни, эти составляющие жизни, многогранной как шар, эти лучи, исходящие из единого центра мироздания, центра шара и образующие в своем бесконечном многообразии то, что мы называем жизнью, расположены по разные стороны «шара-жизни».
Ленин в своих трудах дал довольно-таки нелицеприятную для капиталистических стран характеристику политического устройства Земного шара в начале Двадцатого века. Но, чтобы не нервировать некоторых любознательных читателей, искренно и честно ненавидящих все, связанное в российской истории со словом большевизм, я могу и не вспоминать мысли Ленина. Он ведь ничего не изобретал, он говорил то, что видели все думающие люди планеты Земля. Все думающие люди!
А видели они вот что.
Социальное неравенство внутри каждой страны увеличивалось. В развитых странах появился так называемый рабочий класс. Научно-техническая революция и промышленный переворот быстро меняли интеллектуальный уровень «простых рабочих» и, главное, тех, кого в России называли разночинцами. В течение Девятнадцатого века, особенно во второй его половине они постепенно занимали все руководящие должности на низшем, а затем и на средней уровне. На высший уровень руководства их не пускали те же самые потомственные аристократы, которые (я далек от несправедливого к ним отношения) в предыдущие столетия да и в Девятнадцатом веке сделали для своих государств много полезного и в войнах, и в мирной жизни. Они по справедливости занимали лидирующие позиции в своих государствах. По справедливости.
Но жизнь не стоит на месте. Девятнадцатый век выдвигал все новых и новых людей, которые мечтали о покорении самых высоких вершин в обществе. Они по справедливости имели право мечтать об этом и воплощать свои мечты в жизнь. В конце Девятнадцатого века этих людей в разных странах стало очень много. Правительства почти всех государств приспосабливались к данной реалии, о чем говорит, например, тот факт, что в Академию Генерального штаба российской армии стали поступать офицеры не дворянского сословия. В начале того же столетия подобное было немыслимо.
В данной работе нет смысла излагать социальную историю Девятнадцатого века. Но читателю нужно помнить о том, что социальное неравенство увеличивалось в любой стране и принимало уродливые, угрожающие формы для стабильности и прочности каждого государства в отдельности и всего Земного шара в целом.
Народы (от бомжей до президентов, премьер-министров и монарших особ) разных стран искали выходы из создавшего положения и предлагали свои пути решения социальных задач. Получалось у всех по-разному. В Российской империи победили большевики. По всей Европе прокатились мощные волны народного недовольства, в том числе и революции. Власть имущие подавили эти всплески народной энергии, явившиеся одной из причин появления на свет фашизма и нацизма. Да-да, именно так надо понимать тот факт, что фашисты в разных странах пользовались и материальной, и моральной поддержкой некоторых толстосумов, а также тех, кто стоял у руля власти. Фашисты как очень сильное средство для подавления народной возмущений – почему бы нет! Фашисты, как сила, противостоящая коммунистическим идеям и их носителям – почему бы нет! Фашисты, как люди, способные кричать на каждом углу, что они нашли главного виновника всех людских бед и борющиеся с этим виновником, не щадя живота своего, - почему бы нет! Пусть борются, пусть вырезают врагов, пусть бьют друга, люди людей: коммунисты нацистов, нацисты коммунистов – почему бы и нет! Пусть одурманивают десятилетних пацанят, и те пусть бредят идеями нацистов!
Пусть!!
Лишь бы тех, кто стоят у власти, они не трогали.
Можно так объяснить весьма странное отношение власть имущих и богачей к фашизму в 20 – 30-е годы Двадцатого века? – А почему бы и нет!
Но если это так, то можно ли поставить хотя бы удовлетворительную оценку власть имущим и богачам за их деятельность в период между двумя мировыми войнами? Как ответить на этот вопрос, не провоцируя тех и других на разные нехорошие действия, как правильно подсчитать их «исторический дивиденд»? И нужно ли это делать вообще? Может быть, забыть все плохое и вспоминать только хорошее?
Существует и еще одно противоречие, которое сыграло заглавную роль в том, что человечеству не удалось оградить себя от мировых войн Двадцатого века. Об этих противоречиях тоже писал Ленин, и не только Ленин, и не только большевики. Это – противоречие между странами, которые быстрее других справились в конце XV века с мировой распрей, создали крупные централизованные государства, первыми прорвались в Америку, Африку, другие регионы Земного шара, создали колониальные империи и стали качать из своих колоний огромные богатства. Испания, Великобритания, Франция, Голландия, Португалия обогащались, а Италия, Германия, Япония, в которых процессы централизации завершились лишь во второй половине Девятнадцатого века, смотрели на Земной шар и «лапу сосали», и завидовали, и мечтали, и не хотели мириться с установившимся мировым порядком.
Поэтому маршал Фош и сказал, что «это не мир…»
Но как же должен был говорить Уинстон Черчилль? – Точно так, как он и говорил, и писал: у него была справедливость своя, английская. У немцев была справедливость немецкая. У итальянцев – итальянская, у японцев – японская.
А нам пора возвращаться к мыслям Черчилля.
«…В то время как сумма германских активов, захваченных странами-победительницами, составляла около одного миллиарда фунтов стерлингов, Германии было предоставлено несколько лет спустя, главным образом Соединенными штатами и Великобританией, более полутора миллиарда фунтов, что позволило ей быстро ликвидировать разрушения, причиненные войной. Но так как эти по видимости великодушные действия все еще сопровождались механически повторяемыми воплями несчастного и озлобленного населения стран-победительниц и заверениями их правителей, что Германию заставят заплатить «все до последнего гроша», нечего было ожидать со стороны немцев доброжелательности и благодарности.
История оценит все эти действия как безумие. Они помогли как «экономическому взлету» Германии, так и ее военном росту. Таковы хитросплетения истории, приведшие к тому, что позитивные усилия многих людей привели к отрицательному результату». 11.
По этому поводу можно вспомнить мысли М. В. Фрунзе о том, что Советский Союз значительно уступал в экономическом развитие странам Запада, получавшим к тому же от США крупную финансовую помощь. Советской России пришлось выкарабкиваться из сложнейшей ситуации самой. И она сделала это, осуществив поразивший многих западных экономистов и крупных политиков рывок в экономике. В этой связи хочется напомнить события, связанные с разрушением церквей, изъятием из храмов запасов серебра и золота, а также с распродажей заграницу культурных ценностей большевиками. Некоторые современные исследователи безоглядно обвиняют большевиков в этом. Но, следует не забывать, что все, получаемые от продажи средства шли на создание новой экономической инфраструктуры государства. Есть у меня свое личное мнение и по поводу разрушения церквей. Лично я против такого подхода к народному достоянию. Но! В одной из своих работ я написал так: «Много строить опасно!» Почему же? Потому что огромное количество чудесных церквей, других сооружений нуждалось в постоянном уходе, в текущих и капитальных ремонтах, которые, как догадывается любой здравомыслящий человек, требуют огромных трудозатрат и финансовых средств. Были ли они у Страны Советов? – Нет. К этому следует добавить общую расхристанность человечества: Девятнадцатый век был в мировой истории самым атеистическим, Двадцатый век подвел печальную черту этого земношарного события. В очерке о Ницше я коснусь этой темы более подробно.
«На Вашингтонской конференции 1921 года Соединенные Штаты внесли далеко идущие предложения по морскому разоружению, и английское и американское правительства рьяно начали топить свои линкоры и разрушать свои военные базы. Это все делалось на основе странной логики, которой аморально разрушать побежденных, если победители также не лишат себя оружия» 15 – 16.
Если «много строить опасно», то куда опаснее содержать много военных объектов, особенно, в ситуации, которая сложилась на Земном шаре после Первой мировой войны. Я считаю, этот ход американцев был, во-первых, логичен, во-вторых, оправдан, несмотря на то, что мудрый Черчилль не обратил внимание на то, что у Германии, которую разоружили, появилось огромное количество рабочих, молодых, солдатских рук, необходимых для возведения новых заводов, для создания, пусть и не военной, инфраструктуры страны. Германия платила странам-победительницам большие деньги – было. Германия получала от США, Великобритании, других стран крупную финансовую помощь – было. Германия не тратила средства на содержание армии, хотя создавала крупное машиностроение и другие отрасли, которые очень легко было в кратчайшие сроки перепрофилировать. Что, кстати сказать, и сделали талантливые немцы после прихода Гитлера к власти. В такой ситуации решение Вашингтонской конференции полностью оправдано.
«Вплоть до 1931 года победители, и главным образом Соединенные Штаты, концентрировали свои усилия на том, чтобы вымогать у Германии ежегодные репарации. Так как эти платежи могли производиться только благодаря крупным американцам займам, вся эта процедура сводилась к абсурду». 18.
Никакого абсурда здесь не было. Деньги давались Германии взаймы и под проценты, а не по иной любой абсурдной схеме. Именно поэтому я лично считаю, что обе мировые войны подчистую выиграли США, потому что они и только они получили безусловную экономическую выгоду – и огромную! Жить на проценты – поди плохо. Советский Союз расплатился за поставки по ленд-лизу совсем недавно!
Странная логика у мудрого Черчилля. Неужели он не понимал, что американцы, играя в финансовые игры с Германией, получают в результате этих игр большую прибыль?
«Единственным ее творением,, - продолжает свою мысль Уинстон Черчилль, - было чувство вражды. С другой стороны, строгое соблюдение статей мирного договора о разоружении в любой период до 1934 года на неограниченный срок обеспечило бы мир и безопасность человечества безо всякого кровопролития и насилия».
А вот эту мысль, при всем своем уважении к выдающемуся человеку, признать состоятельной я никак не могу. Чтобы не показаться этаким всезнайкой, я процитирую несколько строк из произведений Михаила Васильевича Фрунзе, касающихся данной проблематике.
«Нам следует посмотреть еще раз на сущность наших международных отношений и призадуматься над характером будущей войны, которая может быть навязана нашему Советскому Союзу. Я говорю именно о «большой войне», ибо всякие мелкие столкновения с каким-либо отдельными государствами я заранее со счета сбрасываю. Я имею в виду перспективу, о которой я говорил вначале, перспективу нарастающего, совершенно неизбежного столкновения между нами, как представителями пролетарского мира, и буржуазными государствами – представителями мира отживающего. Вот к моменту такого столкновения, в котором столкнутся два противоположных мира, которое может окончиться только полной победой одного и крушением другого, мы и должны готовиться.
Это, может быть перспектива очень отдаленная. Во всяком случае, что касается нас, то мы отнюдь не ставим своей задачей приближать момент такого столкновения. Нам это невыгодно и не нужно, потому что всякий год нашей вирной работы работает на нас; не нужно потому, что мы – носители нового будущего; не нужно потому, что даже одна только нраша мирная работа сама по себе подрывает устои буржуазного мира…» («Больше внимания нашей Красной Армии». Указ. книга, стр. 370).
«У нас, товарищи, к нашему счастью, вся эта работа (подготовка государства к предстоящей войне, - А. П. Т.) делается в мирных условиях нашего существования, вся эта работа обеспечивается самым характером нашей государственности, нашей экономики, и нужно только эту объективную обстановку дополнить некоторыми усилиями, учитывающими интересы обороны. Нужно повести эту работу так, чтобы, планируя любую область нашего хозяйства, создавая любое наше хозяйственное предприятие, наши советские и партийные работники всегда задавали себе вопрос: а как тут надо сделать, чтобы, осуществляя мирные задачи, можно было помогать и делу укрепления нашей обороны? Какую бы область нашей мирной работы мы ни брали, мы всегда можем найти такого рода сочетание условий, которое позволит нам выполнить и ту и другую задачу».(там же, 373)..
Из приведенных цитат Фрунзе ясно, что он, во-первых, не питал иллюзий по поводу того, будет ли «большая война» или нет – обязательно будет; во-вторых, он называл в качестве главной и основной, если не единственной, причиной этого диаметрально противоположную разницу в государственном устройстве стран Запада и СССР; в-третьих, он понимал, что каждый мирный год работает на СССР. И в-четвертых, М. В. Фрунзе прекрасно понимал, что, если в государстве все подчинено единой цели, если в державе все экономические и политические связи строго структурированы, то не так уж и сложно, решая мирные задачи, решать и задачи повышения обороноспособности страны.
Черчилль играет в доброго и чрезвычайно заботливого всемирного пацифиста, и эта игра вынуждает его лукавить. Мы бы могли спасти мир. Ты есть Англия, Соединенные Штаты и в какой-то степени Франция, другие государства, согласные с нашей политикой. Вот лейтмотив многих его высказываний. Простим великому человеку эту игру. Но только никогда не согласимся с тем, что столь выдающийся политик искренно верил в то, что мир действительно можно было обеспечить на неограниченный срок одним лишь исполнением статей мирного договора. Он говорил об этом, чтобы отвлечь внимание читателей от другой причины «большой войны», причины, почти равнозначной той, о которой говорил Фрунзе: а именно, о колониальной системе, в которой немцам места не хватило. И итальянцам, и японцам…
Помните, русскую поговорку: Бог велит пополам делить. А тут на тебе: почти половина Земного шара является колониями Великобритании. В одной только Индии в довоенный период проживало 350 миллионов человек. Если, например, каждый житель Индостана в год уплатит в каком-либо виде в казну Великобритании всего один фунт стерлингов, то Великобритания получит 350 миллионов фунтов стерлингов, по тем (да и по нашим) временам очень приличные деньги! Но ведь Великобритания получала куда большую прибыль от своих предприятий и мероприятий на Индостане, но ведь кроме этого у английской короны были и другие колонии!
Почему об этом не пишет Черчилль? – Потому что он был верным подданным английской короны и преданным своей стране, своему роду аристократов человеком.
Он не мог и не хотел принимать в расчет тот факт, что если бы Германии запретили вооружаться, то она бы, куда быстрее превращаясь в сильнейшую экономическую (а значит, и политическую) державу, нашла бы способы и средства готовиться к войне. Исподволь готовиться. Немцы – очень талантливый народ. До прихода Гитлера к власти (уже до прихода Гитлера к власти!) они так и готовились к войне – исподволь. Строили не военные самолеты, но думали о том, как можно их переделать под военные. И корабли. И всю вообще инфраструктуру государства. И все думающие люди (американцы ли, англичане, французы, русские и так далее) не видеть этого не могли! Все они прекрасно видели, все прекрасно понимали. И в своих выступлениях на международных форумах или в своих статьях они, попросту говоря, зарабатывали себе политические капиталы. И Уинстон Черчилль делал это блистательно!
Потомственный аристократ не может быть антисемитом
«Если даже человек сделал зло, пусть он не делает его снова и снова, пусть не строит на нем свои намерения. Накопления зла – горестно. Дхаммапада. 79.
Формула, поставленная в заголовке данной главы, может не понравиться не сдержанным людям, накрепко запомнившим некоторые эпизоды мировой истории, либо вызвать улыбку у кого-то. Но я не буду отказываться от этой мысли и вот почему.
Антисемитизм – это, прежде всего, орудие разрушения, им часто пользуются люди в тщеславных целях. Потомственному аристократу, как правило, не свойственны разрушительные инстинкты, хотя бы потому, что у них много чего есть: слава предков, начальный экономический и политический капитал, связи, в том числе и с евреями, которые, в большинстве своем, наделены мощной созидательной потенцией, проявляющейся в совершенно разных областях знаний, сферах деятельности, в искусстве. Я говорю о тенденции, о подавляющем большинстве евреев, а не об отдельных людях.
Это, созидательное, качество Избранного народа забывать не стоит никому, кто сказал сначала самому себе, а потом и обществу: «Я хочу взять власть!» Не хочу лукавить и говорить, что именно так думал Уинстон Черчилль, не нашел я у него подобных мыслей. Но он, потомственный аристократ, о Гитлере писал следующее.
«У меня в то время не было какого-либо особого предубеждения против Гитлера. Я мало знал о его доктрине и о его прошлом и совсем ничего не знал о личных качествах. Я восхищаюсь людьми, которые встают на защиту своей потерпевшей поражение родины, даже если сам нахожусь на другой стороне. Он имел полное право быть германским патриотом, если желал этого сам. Я всегда хотел, чтобы Англия, Германия и Франция были друзьями. Однако в разговоре с Ганфштенглем я как бы случайно спросил: «Почему ваш вождь так люто ненавидит евреев? Я могу понять ожесточение против евреев, которые в чем-то провинились либо выступают своей стране, мне понятно также, когда противодействуют их попыткам захватить господствующее положение в какой бы то ни было области, но как можно идти против человека только потому, что от рождения он принадлежит к той или иной нации? Разве человек властен над своим рождением?» 55.
Жуткий антисемитизм гитлеровцев поразил всех нормальных добрых людей планеты, и до сих пор люди с содроганием смотрят по телевидению передачи на эту страшную тему, и не могут понять они, и не могут принять, как могли до такой степени варварства опуститься люди со свастикой на рукавах мундиров?!
Следует помнить в связи с этим о том, что подавляющее большинство нормальных людей планеты не приняло жестокую политику Гитлера по отношению к евреям. Но не стоит также забывать и о том, что в настоящее время в некоторых странах, например, в некоторых прибалтийских республиках бывшего Советского Союза, стало возрождаться движение, очень близкое к фашизму. Молодые люди там ходят в эсэсовских формах с высоко поднятой головой. И, вот что удивительно, ни члены правительства этих стран, ни правительства крупных европейских держав не реагируют на эти проделки юных. Мне это очень напоминают ситуацию предвоенную, когда гитлеровцы уже взяли власть в Германии и стали с нарастающим откровением и такой же злобой словом и делом проповедовать свои античеловеческие идеи, в том числе и антисемитские.
По признанию Черчилля, он мало знал о доктрине Гитлера. Если мы поверим ему на слово, то можно предположить, что точно такое же слово произнесут в свое оправдание все крупные политики Земного шара, пропустившие не только войну Вторую мировую, но и Гитлера, и его античеловеческие доктрины: «Мы ничего не знали!»
Извините, уважаемые читатели, в том числе «черчиллианцы» и «черчиллианки», но подобные оправдания – либо чистейшей воды вранье, либо честное признание в своей несостоятельности как политического и государственного деятеля. Германия – это не какой-нибудь забытый Богом уголок Земного шара в десятках тысячах километров от Альбиона. Это – близкий сосед по Старому Свету, это – сильнейшая нация, с боевой историей и с боевыми же амбициями! И Черчилль просто обязан был знать (и я думаю, что он знал!) все, что творится в Германии, что представляет собой Гитлер и его ближайшее окружение.
В своих трудах Черчилль предстает этаким агнцем. Я такой хороший, я так хотел мира. Я боролся за мир всеми способами и средствами, естественно, честными. Но пришел откуда-то Гитлер, и все разрушил. Так-то, без Гитлера, все бы было хорошо. Он обманул нас…
Приблизительно так можно трактовать высказывания и откровения Уинстона Черчилля и других крупных политиков предвоенной поры. Но, конечно же, книги этого замечательного писателя, мемуариста, публициста и политического мыслителя несут в себе и другую, важную, объемную для понимания истории Двадцатого века нагрузку. Труды Черчилля нужно читать внимательно…
«Было уже слишком поздно»
«Один день жизни обладающего кипучей энергией лучше столетнего существования ленивого и лишенного энергии человека». Дхаммапада. 78.
«До середины 1936 года агрессивная политика Гитлера и нарушение им договора опирались не на силу Германии, а на разобщенность и робость Франции и Англии, а также на изоляцию Соединенных Штатов. Каждый из его предварительных шагов был рискованной игрой, и он знал, что в этой игре он не сможет преодолеть серьезного противодействия. Захват Рейнской области и ее последую.щее укрепление были самым рискованным ходом. Он увенчался блестящим успехом. Противники Гитлера были слишком нерешительными и не сумели дать ему отпор. Когда в 1938 году он предпринял следующий шаг, это был уже не блеф. Агрессия опиралась на силу, и, вполне возможно, на преобладающую силу. Когда правительства Франции и Англии поняли, какие ужасные изменения произошли, было уже слишком поздно».120.
В 1936 году Германия и Италия подписали соглашение о проведении совместной внешней политики. Оба эти государства усиленно готовились к большой войне, а значит, фразу «о совместной внешней политике» можно и нужно понимать как «о совместном ведении войн». В ноябре того же года Германия и Япония заключили «Антикоминтерновский пакт». Через год к нему присоединилась Италия. Организаторы военного блока не скрывали своих далеко идущих антипатий по отношению к Англии, Франции и Соединенным Штатам Америки, но лидеры этих государств одобрили (!) новую международную организацию. Лидеры этих государств почему-то думали, что страны-участницы «Антикоминтерновского пакта» нацелены только на Советский Союз, забыв при этом Эфиопию, где воевали итальянцы, и Китай, куда вторглись японские войска. Более того, Франция и Англия подумывали присоединиться к «Антикоминтерновскому пакту», но прогрессивные и здравомыслящие политические силы внутри этих государств воспрепятствовали столь опрометчивому шагу.
В марте 1938 года немецкие войска вторглись на территорию Австрии, и мир узнал о «присоединении» Австрии к Германии. Беспардонная акция была заранее известна правительствам Англии и Франции. Они согласились с «Аншлюса» для пользы... кого?
В сентябре 1936 года в Мюнхене руководители Италии, Франции, Англии и Германии подписали позорное соглашение, согласно которому Чехословакия была разделена на части. 1 октября немцы вошли в Судеткую область, а чуть позже оккупировали всю страну. Гитлер с присущей наглостью объявил Чехию и Моравию германским протекторатом, а Словакию самостоятельным государством.
Советский Союз, предвидя подобное развитие событий, предлагал помощь Чехословакии, если Франция поддержит СССР. Франция скупо отмолчалась. Фашистская Германия захватила важнейшие экономические и военно-стратегические области.
В апреле Италия захватила 1939 года Албанию. А через две недели Гитлер расторг англо-германское морское соглашение от 1935 года и договор о ненападении с Польшей от 1934 года.
Правительства Англии и Франции запоздало заволновались, попытались хоть как-то повлиять на «молодого зверя», почувствовавшего вкус добычи, обещали оказать помощь Польше, в случае нападения на нее Германия.
Советский Союз выдвинул предложения, способные угомонить Германию. В начале августа в Москве народный комиссар обороны К.Е. Ворошилов провел переговоры с представителями Англии и Франции, изложив им три варианта развития польских событий и степени участия в них стран — участников переговоров. Советское правительство обещало в течение 8-20 дней подготовить крупные силы для оказания помощи Польше. Английские и французские дипломаты сорвали переговоры.
В те же дни в Лондоне состоялись тайные переговоры на очень высоком уровне между Англией и Германией. Обсуждались темы заключения англо-германского пакта о ненападении, распределения сфер влияния и так далее. Англия вела двойную игру. Фашистам это было на руку.
Советское правительство исчерпало все дипломатические ресурсы на переговорах с Англией и Францией и согласилось начать переговоры с Германией. Они завершились 23 августа подписанием советско-германского договора о ненападении на 10 лет.
Этот ход советских руководителей во главе с И.В. Сталиным по сей день является одной из главных тем для всех, кто выступал и выступает против всего, что было сделано Советским Союзом во Второй мировой войне. Чего только не говорят эти люди, дабы очернить «советское дело». Но даже перечисленные выше факты из истории мировой политики предвоенной поры говорят, что, если бы Англия, Франция и США и другие страны пошли бы на переговоры с Советским Союзом по проблемам противостояния фашизму, если бы они не вели двуличную политику и тайные переговоры с немцами... то советско-германского договора не было бы. Его подписание явилось вынужденной мерой, которая, во-первых, отодвинула войну с Германией и, во-вторых, напугало Японию!
1 сентября 1939 года германские войска (1,5 млн человек) вторглись в Польшу. 27-28 сентября польская армия капитулировала.
Франция и Англия, официально заявлявшие об оказании помощи Польше даже не шелохнулись. По этому поводу бывший начальник штаба оперативного руководства германскими вооруженными силами Йодль писал в мемуарах: «Если мы еще в 1939 году не потерпели поражение, то только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».
В начале 1940 года немцы захватили Данию, Норвегию, Голландию, Бельгию. 10 мая начали войну против Франции. 14 июня германские войска, преследуя по пятам противника, вошли без боя в Париж. 22 июня 1940 г. в Компьене французское правительство подписало акт о перемирии.
И Германия начала готовиться к войне против Советского Союза, превратившись в огромный военный лагерь. Гитлер и многие партийные, политические, военные деятели Германии, талантливые организаторы, сумели подчинить, организовать, сплотить десятки миллионов человек: кого-то силой и страхом, кого-то внушением и посулами, кого-то идеей и лозунгами. Как слаженно работали они на войну, на массовое убийство десятков миллионов людей!
В 1941 году промышленность Германии выпустила боевых самолетов более 11 тысяч, превзойдя за два года этот показатель почти в 2,5 раза. И в остальных видах вооружения и боевой техники дело обстояло не хуже.
Наращивая мощь вооруженных сил, превращая вермахт в армию наступательного типа, Гитлер вел дипломатическую работу по созданию антисоветской коалиции. В сентябре 1940 года Германия, Япония и Италия заключили Тройственный пакт, военно-политический союз. Вскоре к нему присоединились Венгрия и Румыния. В марте следующего года немцы оккупировали Болгарию, в апреле — Югославию, континентальную часть Греции, юг Балканского полуострова.
К маю 1941 года немецко-фашистская армия заняла огромный плацдарм вдоль западной границы СССР от Финляндии до Греции, и всем стало ясно, что гитлеровцы в скором времени начнут войну против Советского Союза. Понимали это и в Москве. Никаких иллюзорных планов после подписания договора о ненападении с фашистской Германией в советской столице не строили. Вспомним, как только немцы оккупировали Польшу, Сталин отдал приказ Красной армии осуществить освободительный поход на Запад, уведомив об этом германское руководство. Фашисты вынуждены были остановить свои войска на линии Белосток, Брест, Владимир-Волынский, Львов, Соколов. Народный комиссар обороны СССР К. Е. Ворошилов потребовал от немцев покинуть территории, на которых проживали белорусы и украинцы, и фашисты отошли на запад.
В следующем году в состав СССР «добровольно вошли прибалтийские республики». Именно так писалось и считалось совсем недавно, до распада СССР: «добровольно вошли в состав Советского Союза Эстония, Латвия и Литва». В настоящее время в этих государствах считают, что в 1940 году СССР незаконно оккупировал их территории. Кто же прав?
В странах Балтии со времен Тевтонского ордена немецкое влияние было заметным. Оно странным образом накладывалось на стойкое национальное самосознание здешних народов. Кроме того, литовцы, например, прекрасно помнят XIII-XVI века, когда Великое княжество Литовское играло весьма значительную роль в Восточной Европе, в Прибалтике.
Советский Союз решал в сороковом году личные задачи. Многие простолюдины в Эстонии, Латвии, Литве относились к Стране Советов, если не сочувственно, то лояльно. Они приняли «вхождение в состав СССР» с должным пониманием, спокойно. И если бы не дальнейшие перегибы со стороны новых властей, то есть Советской власти, по отношению к местным жителям, к местным обычаям, то, возможно, что в настоящее время русских людей в этих странах не обзывали бы незаслуженно обидным словом «оккупанты». Это — нехорошо, несправедливо. Это действительно обидно — слышать в свой адрес такие слова русским людям, россиянам вообще. Потому что оккупантами они не были.
Они на один шаг опередили немцев. В конце сентября 1939 года Гитлер приказал главнокомандующему сухопутных войск генерал-полковнику Вальтеру фон Браухичу «держать наготове в Восточной Пруссии крупные силы для того, чтобы захватить Литву даже в случае вооруженного сопротивления». Вслед за Литвой немцы в одночасье взяли бы Латвию и Эстонию. Сомнений здесь не может быть.
Но! В настоящее время ни один европейский народ, который помнит ужасы фашизма, не опустился до того, чтобы разрешить юношам в эсэсовской форме маршировать по улицам своих городов. В некоторых странах Балтии такое происходит все чаще. А если так, то не удивительно, что русских, россиян здесь стали называть оккупантами. Не удивительно.
Автор данных строк уверен в том, что историческая справедливость обязательно восторжествует, что все народы земного шара, в том числе и народы Литвы, Латвии и Эстонии поймут-таки разницу между фашистским солдатом и советским солдатом. Это будет. И все думающие люди поймут причину злого отторжения всего советского теми же народами бывших советских прибалтийских республик, и в России поймут, что причиной этого являются, повторюсь, ошибки советского и партийного руководства уже после Великой Отечественной войны.
Ошибки были. И очень серьезные. И говорить о них нужно в других книгах. Здесь же мы коротко скажем только об одном. Все так называемые «малые народы» сильны своим единством, свои трепетным отношением к обычаям предков, к своей земле. Таких народов много на земном шаре. И все они очень похожи друг на друга именно стремлением сохранить себя как народ. .Это стремление нужно уважать, ценить и терпеть! Так называемые «великие народы» не всегда имеют чувство такта по отношению к ним, в результате «малые народы» проявляют характер, строптивость и неукротимую волю. Так было. Так будет.
И еще по поводу «малых народов». Не такие уж они и малые, если за плечами у них многовековая история! Один этот факт говорит о многом.
Так или иначе, но обзывать русских, россиян, советских солдат, опередивших на один шаг гитлеровцев в 1940 году, оккупантами грешно: и «малым», и «великим» народам.
В июне 1940 года между Румынией и СССР было подписано соглашение, согласно которому граница между этими государствами была установлена по рекам Прут и Дунай. На базе Киевского Особого военного округа был создан Южный фронт, войска которого разместились в Бессарабии и Северной Буковине.
В результате перемещения границ Советского Союза на запад обороноспособность страны в целом несколько снизилась. Хорошо укрепленная старая граница была почти полностью разрушена, а на создание новой со всей ее сложной инфраструктурой требовалось время. Германские руководители, понимая это, естественно, обязаны были сделать все возможное, чтобы не дать Советам укрепить должным образом новые границы.
В Москве тоже понимали, что немцы просто обязаны начать войну как можно быстрее.
Сказанное выше требует некоего обобщения. Они могут понравиться далеко не всем военным специалистам и политикам, но они обоснованы логикой событий тех лет, логикой движения жизни отдельных государств и целых континентов.
1. С 1933 года фашистская Германия активно и с каждым годом все активнее готовилась к крупной войне;
2. Правительства Англии, Франции и США относились к этому снисходительно, а то и одобрительно;
3. Пользуясь безнаказанностью со стороны сильных западноевропейских держав, Германия оккупировала к маю 1941 года огромную территорию, вплотную прижавшись к Советскому Союзу;
4. В начале мая 1941 года во всяком случае (а по сути — гораздо раньше, после войны в Польше) можно было сделать один-единственный вывод: немцы пойдут войной на восток, на СССР, иного пути у них просто нет;
5. Советские руководители понимали это. Кроме того, советские разведчики присылали из разных концов планеты донесения о начале войны Германии против СССР. Все они называли «часом войны» конец июня, а то и 22 июня;
6. Эти сведения состыковывались с другими данными, в том числе и с аналитическими рассуждениями;
7. Сталин не мог не знать о дате начала войны;
8. Но изменить ход событий, самою логику жизни он не мог ни в апреле 1941 года, когда, по нашему твердому убеждению, все всем стало ясно, ни раньше, когда правительства западноевропейских государств не сделало ровным счетом ничего серьезного для того, чтобы убить фашизм в зародыше.
Но вернемся к Черчиллю, к его речам периода 1937 – 1946 годов. В них «аристократический романтик», британский патриот выступает именно с позиций потомственного аристократа и британского подданного. Он многое видит, он осуждает действия правительства, которое своей попустительской политикой дало возможность германскому нацизму не только окрепнуть, но и начать экспансионистскую политику в Европе. Черчилль искренен в меру, как человек государственный. И эта искренность, даже сдерживаемая дипломатическим тактом и чутьем, дает заинтересованному человеку очень много информации для размышлений.
В речи «Несколько откровенных слов нацистам» от 20 августа 1937 года он, в частности, сказал.
«В таких странах, как Чехословакия и Австрия, эти нацистские организации играют опасную роль в раздувании пангерманских настроений. Это вопрос, который может затрагивать независимое существование этих государств». Унистон Черчилль. Мировой кризис. Автобиография. Речи. Пер. с английского В. Чухно, А. Боченкова. Стр.547.
Эта речь была посвящена чисто британской проблеме. Черчилль говорил в ней о том, что в Британии проживают около 20 тысяч граждан Германии, из которых далеко не все отрицательно относятся в нацизму, а значит, они представляют собой немалую опасность для Британии. Но одна эта фраза о нацистских организациях в Чехословакии и Австрии не только предупреждает граждан стран, но и обращает внимание всех обитателей Земного шара на проблему: нацизм идет, его нужно остановить, нацистские организации в разных странах являются опорой для германских нацистов…
В речи «Вопросы войны и мира, Европа стоит перед выбором» от 9 мая 1938 года он искренно призывает всех граждан сплотиться перед растущей угрозой и спасти Остров от тирании и агрессии. В этой речи Черчилль высоко оценивает роль Советского Союза в стабилизации политической ситуации на Дальнем Востоке: «Здесь мы должны признать услугу, оказываемую Россией на Дальнем Востоке. Советская Россия, не произведя ни единого выстрела, сковывает отборные войска Японии на Сибирском фронте». 570 – 571. И продолжая свою мысль, он говорит: «Если японский народ вовремя получит предупреждение, он откажется, пока еще не поздно, от тщеславного замысла, ибо, настаивая на нем, он рискует потерять плоды изумительного прогресса, достигнутого ими за последние пятьдесят лет». 571.
Конечно же, если встать на позицию Черчилля целиком и полностью, то его речи, статьи и политические эссе покажутся блистательными во всех отношения. Но, например, японцам и немцам, и итальянцам … очень нужны были колонии, полезные ископаемые, дешевая рабочая сила и многое из того, что имели колониальные империи в 30-е годы Двадцатого века. Черчилль был абсолютно прав в своем стремлении во что бы то ни стало увековечить существовавшее в те десятилетия положение дел на Земном шаре. И можно только порадоваться за англичан, у которых был такой прекрасный политик, писатель, государственный мыслитель.
Чем ближе мир подходил к великой войне, чем наглее и беспардоннее вели себя германские нацисты и итальянские фашисты, тем речи, статьи Черчилля носили более антинацистский характер. Он высказывает свое разочарование, недоумение по поводу, мягко говоря, странных действий, ничем не оправданной мягкотелости английского, французского правительств, свое отрицательное отношение к попустительской их политики по отношению к германской экспансии.
В речи «После гибели Польши» от 1 октября 1939 года Черчилль говорит:
« Россия проводит холодную политику собственных интересов. Мы бы предпочли, чтобы русские армии стояли на своих нынешних позициях как друзья и союзники Польши, а не как захватчики. Но для защиты России от нацистской угрозы явно необходимо было, чтобы русские армии стояли на этой линии. Во всяком случае, эта линия существует и, следовательно, создан Восточный фронт, на который нацистская Германия не посмеет напасть… 611.
В том году Унистон Черчилль не являлся премьер-министром, но он занимал важный пост военно-морского министра, а значит, эти слова носили официальный характер. А значит, даже яростный противник коммунизма считал в те годы, что коммунистическая Россия имеет право отстаивать свои национальные интересы в том числе и таким путем: расширением своих территорий за счет Польши и других государств, к которым вплотную подбирались армии нацистской Германии. «Учитывая соображения безопасности, Россия не может быть заинтересована в том, чтобы Германия обосновалась на берегах Черного моря или чтобы она оккупировала Балканские страны и покорила славянские народы Юго-Восточной Европы…» Там же.
В яркой, эмоциональной речи «Четвертый поворотный пункт» от 22 июня 1941 года Черчилль, уже премьер-министр Великобритании, заявляет о своей безапелляционной поддержке Советского Союза в войне против Германии. При этом он не забывает напомнить согражданам о том, что он остался яростным противником коммунистических идей.
В ходе Второй мировой войне английский премьер-министр неоднократно высказывал свое восторженное отношение к победам Красной Армии, к стойкости советского солдата, очень высоко оценивая роль Советского Союза в разгроме фашистской Германии и милитаристской Японии
Но 5 марта 1946 года Черчилль (уже не премьер-министр) произнес в американском городе Фултоне речь «Мускулы мира», в которой он … вновь остался самим собой – «аристократическим романтиком» и британским подданным!
«Мускулы мира»
(Речь Черчилля в Фултоне 5 марта 1946 года)
«Не думай легкомысленно о зле: «Оно не придет ко мне». Ведь и кувшин наполняется от падения капель. Глупый накопляется злом, даже понемногу накапливая его». Дхаммапада. 79.
В начале книги я в выражениях не дипломатических, не в духе Уинстона Черчилля написал о том, что бывший английский премьер-министр «призвал Англию и США к превентивной войне против СССР и стран, которые оказались в зоне влияния Советского Союза». Это, действительно, написано грубо. Но – точно.
Черчилль говорил изящнее, но смысл его выступления, а точнее сказать, смысл одной из линий его выступления был именно таков: пока Соединенные Штаты Америки являются единственной страной в мире, имеющей на вооружении атомную бомбу, нужно подчинить себе те государства, в которых властвуют тирании. Советский Союз является самой мощной страной, где царствует тирания, да еще и коммунистического типа. Значит, Советский Союз представляет собой главного противника США и Великобритании.
Чтобы обосновать это утверждение, я воспользуюсь методом цитирования, напомнив читателю о своем негативном отношении к этому методу доказательства. Оправдать меня может только то, что и другие исследователи политического творчества Черчилля используют данный метод.
« Соединенные Штаты Америки находятся сегодня на вершине могущества, являясь самой мощной в мире державой, и это можно расценивать как своего рода испытательный момент для американской демократии, ибо превосходство в силе означает и огромную ответственность перед будущим». 745.
«Чтобы миллионы и миллионы людей…действительно чувствовали себя в безопасности, они должны быть защищены от двух чудовищных мародеров – войны и демократии». 746.»… Было бы непростительной ошибкой доверить всемирной организации (ООН, - А, П, Т, ), пока еще переживающей период младенчества, секретную информацию о производстве и способах применения атомной бомбы – информацию, являющуюся совместным достоянием Соединенных Штатов, Великобритании и Канады. Было бы настоящим безумием и преступной неосмотрительностью сделать эту информацию доступной для всеобщего пользования в нашем далеко еще не успокоившемся и не объединившемся мире. Ни один человек ни в одной стране на нашей земле не стал спать хуже по ночам оттого, что секрет производства атомного оружия, а также соответствующая технологическая база и сырье сосредоточены сегодня главным образом в американских руках. Но я не думаю, что вся мы спали бы столь же спокойно, если бы ситуация была прямо противоположной и монополией на этой ужасное средство массового уничтожения завладело – хотя бы на время – какое-нибудь коммунистическое или неофашистское государство. Одного лишь страха перед атомно1й бомбой было бы достаточно, чтобы они смогли навязать свободному, демократическому миру одну из своих тоталитарных систем, и последствия этого были бы чудовищными…» 748.
«Если мы приложим максимум усилий, то сумеем сохранить достаточное преимущество в этой области и тем самым предотвратить опасность применения кем бы то ни было и когда бы то ни было этого смертоносного оружия». 749.
«Мы не можем закрывать глаза на тот факт, что демократические свободы, которыми пользуются граждане на всех территориях Британской империи, не обеспечиваются во многих других государствах, в том числе и весьма могущественных».
(Хотелось бы напомнить читателю о том, что в те годы Индия вела упорную борьбу с Великобританией за национальную независимость. Эта борьба велась в основном мирными средствами, предложенными согражданам великим Махатми Ганди, но от этого она не теряла своей внутренней напряженности и накала. Через несколько лет Индии добьется независимости, хотя, казалось бы, зачем ей терять связь с такой хорошей страной как Великобритания, якобы обеспечивающей демократические свободы в любом государстве Содружества?).
«Не наше дело – особенно сейчас, когда у нас столько трудностей, - насильственно вмешиваться во внутренние дела стран, с которыми мы не воевали и которые не могут быть отнесены к числу побежденных. Но в то же время мы должны неустанно и бескомпромиссно провозглашать принципы демократических свобод человека, являющихся совместным достоянием всех англоязычных народов и нашедших наиболее яркое выражение в американской Декларации независимости…».749.
«Мне трудно представить, чтобы обеспечение эффективных мер по предотвращению новой войны и развитию тесного сотрудничества между народами было возможно без создания тесного того, что я бы назвал братским союзом англоязычных стран». 751.
«Сегодня на сцену послевоенной жизни, еще совсем недавно сиявшую в ярком свете союзнической победы, легла черная тень. Никто не может сказать, чего можно ожидать в ближайшем будущем от Советской России и руководимого ею международного коммунистического сообщества, и каковы пределы, если они вообще существуют, их экспансионистских устремлений и настойчивых стараний обратить весь мир в свою веру». 754.
«…Это не та Европа, которая может стать гарантом прочного мира». 756.
« В целом ряде стран по всему миру, хотя они и находятся вдалеке от русских границ, создаются коммунистические «пятые колонны», действующие удивительно слаженно и согласованно, в полном соответствии с руководящими указаниями, исходящими из коммунистического центра».757
« Но, каким бы удручающими не казались нам эти факты, было бы в высшей степени неразумно и недальновидно с нашей стороны не считаться с ними и не делать из них надлежащих выводов, пока еще не слишком поздно». 757.
«Общаясь в годы войны с нашими русскими друзьями и союзниками, я пришел к выводу о том, что больше всего они восхищаются силой и меньше всего уважают слабость, в особенности военную. Поэтому мы должны отказаться от изжившей себя доктрины равновесия сил, или, как ее еще называют, доктрины политического равновесия между государствами. Мы не можем и не должны строить свою политику, исходя из минимального преимущества и тем самым провоцируя кого бы то ни было померяться с нами силами». 759.
Далее Черчилль предлагает американцам и народам Великобритании и Британского Содружества наций объединить свои усилия во всех сферах жизни. Если это произойдет, то, сказал английский аристократ, «перед нами откроется широкая дорога в будущее – и не только перед нами, но и перед всем человечеством, и не только на протяжении жизни одного поколения, но и на многие века вперед». 760.
«Мускулы мира» - хорошее, однако, название своего политического завещания Уинстона Черчилля!
Не нужно быть шибко образованным, чтобы догадаться, что если бы идея Черчилля воплотилась в жизнь в полной мере, то на Земном шаре появился бы мощный военно-политический союз Великобритании и США, который годика через три-четыре превратился бы в могучую силу, имеющую ядерное оружие… Неужели такая силища не вынудила бы Советский Союз забыть о своем присутствии в странах Восточной Европы, а затем не пошла бы дальше: сначала ликвидировала бы тиранию в СССР, а затем под каким-нибудь благовидным предлогом не оккупировала Советскую Россию?! Например, для того, чтобы в огромной евразийской стране никогда больше не могла возникнуть тирания! А затем они бы, члены этого могучего союза, поделили бы между собой Советский Союз, опять же только для того, чтобы здесь не возникла тирании, будь она не ладна, так ее не любил Уинстон Черчилль, хороший человек, потомственный аристократ, прекрасный писатель.
Не нужно быть врагом англичан, американцев, других великих народов, чтобы догадаться: они бы именно так и поступили бы, будь они на голову выше в военном отношении Советского Союза. Говорят, у американцев существует хороший закон, который привлекает к ответственности не только вора, но и того человека, который спровоцировал вора на нарушение закона, скажем, оставил открытой дверь в своей машине. Если такой закон действительно существует, то это является еще одним доказательством того, что американцы – мудрые и добрые люди. Не провоцируй слабого на преступление!
Не провоцируй сильного на активные против тебя действия. Укрепляй свою боеспособность. Нападают на слабого – побеждает сильный.
Прочитав речь Черчилля в Фултоне, как должны бы отреагировать на нее советские руководители? На этот вопрос легко ответит любой школьник, впрочем, не любой.
Откровения подмосковных пацанов
«Кто, ища счастья для себя, налагает наказание на существа, желающие счастья, тот после смерти не получит счастья». Дхаммапада. 81.
В пятилетнем возрасте привезла меня мать в Подмосковье. Это случилось в 1954 году. Много интересного случалось в нашей жизни, в жизни пацанов. Дрались, конечно же. А как же без этого?!
Однажды я провожал с катка одноклассницу. На меня налетели пацаны с Западной улицы, избили и сказали, чтобы я больше не провожал эту девочку, между прочим, «не мою», не в моем вкусе. Обидно было до слез. А через неделю весна пришла, я поехал в Москву, на Люсиновскую улицу, купил в спортивном магазине первые свои гантели по три килограмма, книгу «Атлетическая гимнастика» и стал заниматься. Через год почувствовал силу в мышцах, почему-то расхотел драться, и почему-то со мной расхотели драться, правда, года через три. И стали меня уважать даже подмосковные урки. Но это бы ладно, это – было бы хвастовством, если бы точно такие же истории мне не рассказывали сверстники из разных подмосковных городов, из разных окраинных московских районов.
Черчилль верно подметил: силу уважают. И не только на государственном уровне, и не только в Советском Союзе. Это – нормальное, человеческое качество. Слабых можно только жалеть.
А сильных?
Сильных можно и нужно уважать, но для сильных духом просто уважать сильного мало. Нужно сделать все от тебя зависящее, чтобы стать сильнее сильного. Каким бы сильным он не был. Это – в жизни всех на свете пацанов. В государственной жизни … разве не так?
Разве могли советские руководители, услышав речь Черчилля, не отреагировать на нее и ждать, когда англичане и американцы заключат союз? Да нет, конечно же. Они обязаны были действовать на опережение. И, вот что хорошо, народ готов был к этому. Советский народ. Победитель.
Победитель, которому среди победителей в речи Черчилля места не нашлось: прочитайте эту речь!
Не умаляя роли Уинстона Черчилля в истории первой половины Двадцатого века, признавая его выдающееся дарование писателя, политического мыслителя и так далее, нельзя все-таки забывать о том, что он отстаивал интересы английских аристократов, Великобритании. Отстаивал всегда. Везде.
